Преданный: Мой друг говорил мне вчера вечером, что однажды вы сказали: "Смирение означает не занимать никакого положения".
    Шрила Гуру Махарадж: Да. "Не занимать", потому что слуга не имеет своего собственного, независимого положения — его положение определяется распоряжением господина. Его место — в пределах бесконечного множества возможных. Но он повинуется своему наставнику, а вовсе не каким-то гундам (негодяям). К кому, главным образом, обращено его смирение? "Я скромен, я низший из низших, но по отношению к кому? К моему господину. Я скромен перед тем, кто принадлежит Господу, перед вайшнавом. Здесь я скромен". Когда Хануманджи пришлось сжечь золотой город Ланки, его смирение не поколебалось. Он оставался столь же смиренным, как должен быть всякий, исполняющий наказ Господа Рамачандры. Он обладал полной самоотверженностью, был всецело предан.

    Иными словами, смирение — это преданность. Смирение есть непротиводействие указаниям господина, связанного с Вайкунтхой, с высшим миром, а не кого-нибудь с улицы, или тигра, или змеи. Смирение не подчиняет их воле змеи, тигра или шакала. Их истинные отношения строятся только с вайшнавом. Именно в них преданный находит опору. Он думает о вайшнаве. И "смиренный" означает, что он не противится указаниям своего наставника. Не сопротивляясь, он исполняет любое отданное ему указание. Он скромен: он обладает смирением, суничатой. Он не похож на людей, важно восседающих на троне своих предрассудков. Нередко мы полагаем, что смирение обращено к внешнему миру, однако это не так. Нормально мыслящий человек смотрит на обитателей этого мира как на обманутых, как на безумных. Смирение не означает следовать нормам безумия или угождать безумцам. Сумасшедший не знает, что есть норма, а смирение означает следование таким нормам, полученным из нормального мира. Вы улавливаете?

    Преданный: Да.
    Шрила Гуру Махарадж: Прабхупада определял смирение как "то, чего нет там, где присутствует склонность к наслаждению". Дух наслаждения, дух эксплуатации, подразумевает агрессию. Где присутствует этот дух, там не может быть смирения. Смирение есть чистое, стопроцентное служение. В эксплуатации не может быть смирения, так же как его не может быть и в отрешенности. Два эти умонастроения противоречат нормальной природе мира, они полностью иллюзорны. Это враги. Они бросают вызов нормальной природе, реальности.